На земле существует около 300 искусственных языков. Но только один из них – «язык надежды» или эсперанто – стал поистине международным. Этим языком владеют около 2 миллионов человек. На нем ведут вещание несколько крупных радиостанций (радио Ватикана, радио Китая и др.). Все популярные компьютерные программы имеют эсперанто-версии. В Википедии имеется около 190000 статей на эсперанто. Создатель этого языка – лингвист и гуманист Людвиг Заменгоф был признан Комитетом Юнеско «одной из наиболее выдающихся личностей за всю историю человечества».
Вавилонская башня
Однажды мой старший брат Вячеслав, когда еще учился в десятом классе, написал такое коротенькое стихотворение:
На английский жаль таланта.
То ли дело эсперанто.
Я его за то лишь славил:
В нем всего шестнадцать правил!
Вячеслав много лет занимался эсперанто, преподавал его старшеклассникам, ездил с ними на конгрессы эсперантистов. Я с детства помню маленькую синюю книжку – учебник эсперанто. Даже пыталась начать его изучать, но не пошло. И вот теперь, спустя много лет, я заинтересовалась человеком, который создал этот язык.
Людвиг Лазарь Заменгоф родился 15 декабря 1859 года в Белостоке, в Российской губернии, в семье потомственных полиглотов: дед и отец были знатоками языков и блестящими учителями. Отец Людвига, Марк Заменгоф не только преподавал иностранные языки, но еще был автором популярных разговорниках на пяти языках. Вот в такой семье родился будущий создатель языка эсперанто. Мальчика назвали Лазарь, но по настоянию отца ему было дано второе имя – Людвиг, в честь голландского лингвиста Френсиса Людовика, который в ХУ11 веке предпринял первую попытку создания универсального алфавита для единого «философского» языка. По всей видимости, эта история была известна Лазарю-Людовику с детства, иначе как объяснить, что еще в гимназии он предпринял попытку создать универсальный и всем понятный язык. Но была еще одна причина, повлиявшая на будущего создателя международного языка. Белосток – город, в котором Людвиг провел первые 13 лет своей жизни, был городом смешанных культур. Хотя большую часть населения составляли евреи, но жили здесь также русские, белорусы, литовцы, украинцы, поляки, немцы, цыгане и татары. Этот город был для Людвига живой иллюстрацией к библейской легенде о Вавилонской башне. Когда ему было только 10 лет, он придумал пьесу под названием «Вавилонская башня или Белостокская трагедия в 5 действиях». Этнические отношения в городе были достаточно напряженными, и это огорчало юного Лазаря, так как он считал, что основная причина ненависти между людьми – это взаимное непонимания из-за отсутствия общего языка. Впоследствии Заменгоф писал: «Место, где я родился и провел детство, дало направление всей моей дальнейшей деятельности… Воспитанный идеалистически и привыкший сознавать, что все люди – братья, я постоянно на улице, во дворе – везде, на каждом шагу ощущал.,что человек сам по себе как бы не существует, а есть только русские, поляки, немцы, евреи и другие. Это всегда мучило мою детскую душу… Я повторял себе, что когда вырасту, то непременно уничтожу это зло». Чтобы создать понятный всем язык, Людвиг должен был для начала выучить как можно больше языков. В 9 лет он уже знал все основные языки населения Белостока и начал изучать французский, английский, греческий и латынь. Когда он изучал английский, то решил, что международный язык должен иметь достаточно простую грамматику. В 1873 году семья Людвига переехала в Варшаву, а к 1878 году проект международного языка был практически завершен. На своем 19-м дне рождения Людвиг сообщил семье, что ему удалось создать интернациональный язык. Родители восприняли новость по-разному: мать восхитилась нравственным порывом сына, а отец, хотя и оценил его лингвистические способности, считал, что это не более как забава. Когда Людвиг уехал поступать на медицинский факультет Московского университета, отец забрал все его рукописи, якобы на хранение, но сразу после отъезда сына сжег все его бумаги, о чем Людвиг узнал только через два года, вернувшись в Варшаву.
Доктор Эсперанто
Однако в данном случае знаменитая Булгаковская фраза «рукописи не горят» обрела буквальное значение. Заменгоф по памяти восстановил сожжённые труды и еще больше усовершенствовал язык, сделав его более доступным. В 1885 году Заменгоф закончил Варшавский университет и занялся медицинской практикой. Он открыл глазную клинику в Варшаве. Профессию врача он не оставлял до конца жизни. Однако и работая врачом, он продолжал совершенствовать проект международного языка. Его универсальный язык получал популярность среди друзей и знакомых, но Людвиг не мог найти средства на публикацию рукописи. В 1886 году Заменгоф знакомится в Варшаве с Кларой Зильберник. Молодые люди полюбили друг друга и решили пожениться. Своей невесте Людвиг рассказал о своем универсальном языке и своих планах. Клара не только согласилась стать его женой, но и предложила свои деньги, что дало возможность Людвигу издать первые четыре брошюры на русском, польском, немецком и французском языках. Первый учебник был подписан псевдонимом «Доктор Эсперанто» (доктор надежды) и вышел в свет в 1887 году. Через год Заменгоф издает вторую брошюру уже полностью на эсперанто. Гениальность языка Заменгофа в том, что вся грамматика эсперанто умещается на 3-4 страницах.
Язык надежды?
Все свободное от медицинской практики время Заменгоф посвятил переводам на эсперанто мировой художественной классики. Чтобы иметь время заниматься любимым делом Заменгоф с семьей переехал из Варшавы в Гродно, где он был единственным офтальмологом. К этому времени язык эсперанто уже покорил часть мира. Учебник эсперанто был переведен на 10 языков, а в Гродно был налажен выпуск журнала «Эсперантист», который Заменгоф сам редактировал, писал в нем статьи и вел подписку. Однако доходы от медицинской практики уже не покрывали все расходы, и семья вернулась в Варшаву. Заменгоф еще при жизни стал всемирно известной личностью. В 1905 году он был приглашен в качестве почетного гостя на Первый всемирный конгресс эсперантистов во Французский Булонь-Сюр-Мер (съезды эсперантистов проводятся ежегодно вот уже более ста лет). Во Франции Заменгофу вручили высшую награду – «Орден почетного легиона». Японская религия Оомото приписывает Заменгофу титул божества. В мире издано более 3000 книг на эсперанто. Но, конечно, Заменгоф хотел не только этого. Он мечтал о «мире в мире», а с идеей создания Соединенных Штатов Европы не расставался до конца жизни. Заменгоф мечтал реализовать мечту своего детства: мирное сосуществование различных народов и культур, поэтому эсперанто был для него не просто язык общения. Он стал неформальным лидером эсперанто-движения, хотя никогда не стремился к славе. Эсперантисты называли его Маэстро. Реальность жестоко ворвалась в жизнь Людвига Заменгофа. Первая мировая война разрушила его мечту о «мире в мире», и от этого потрясения он уже не смог оправиться. Он умер 14 апреля 1917 года в оккупированной немцами Германии в возрасте 57 лет. Его жена Клара пережила его на семь лет. Но и в страшных снах они не могли себе представить, что через четверть века, во время Второй мировой войны, все их трое детей будут зверски убиты: сына Адама фашисты расстреляют в 1940 году, а дочерей Софью и Лиду замучают в концлагере Треблинка в 1942 году.
Две надежды
В 1877 году выходец из Галиции Нафтали Герц Имбер написал первый вариант стихотворения «Тикватейну» (Наша надежда), посвященный созданию поселения Петах-Тиква в Палестине. Петах-Тиква переводится с иврита, как «Врата надежды». В 1886 году стихотворение было опубликовано в сборнике «Утренняя звезда» в Иерусалиме. А в 1888 году Шмуэль Коэн, выходец из Бессарабии, поселившийся в Ришон – ле-Ционе, положил стихи Имбера на молдавскую мелодию. Так появилась песня «Атиква» (Надежда), ставшая впоследствии гимном государства Израиль. Думаю, что два этих человека, Нафтали Герц Имбер и Людвиг – Лазарь Заменгоф, вряд ли были знакомы, но есть интересные параллели. Заменгоф создал первоначальный вариант своего международного языка в 1877 году. Первая брошюра на эсперанто появилась в 1887 году, вторая – в 1888 году. И у Имбера, и у Заменгофа была своя надежда. Имбер мечтал о надежде всех евреев собраться вместе и «быть свободным народом на своей земле, стране Сиона и Иерусалима». А Заменгоф мечтал об объединении всех людей земли и для этого создал язык эсперанто. Сбылись ли их надежды? На первый взгляд может показаться, что надежда Имбера сбылась. Государство Израиль, спустя 2000 лет изгнания, было воссоздано снова, и евреи всего мира могут обрести здесь свой дом. Но… «нет мира под оливами», и самое печальное, что разрушить государство могут не арабы, которые в течение этих семидесяти с лишнем лет нападают на Израиль. Государство могут разрушить сами евреи, потому что истинное объединение людей, приехавших из разных стран, не произошло. Здесь также, как в городе детства Заменгофа Белостоке, людей определяют по их национальности: русские, марокканцы, французы, эфиопы и т.д. И плюс к этому религиозные и политические распри. Современный Израиль напоминает библейскую Вавилонскую башню, где, хотя люди и говорят на одном языке – иврите, они не понимают друг друга. Да и весь мир теперь – как одна Вавилонская башня, где люди по-прежнему не понимают друг друга, даже если говорят на одном языке. И с этой точки зрения надежда Людвига Заменгофа не сбылась, хотя язык эсперанто имеет миллионы последователей по всему земному шару. Да и возможно ли вообще объединение людей, которые по своей природе эгоисты? А если так, то такие люди, как Людвиг Заменгоф просто наивные идеалисты? Но есть еще один момент, который объединяет двух этих людей: оба они были евреями, и, возможно, где-то в глубинах их генной памяти сохранились два основных закона великих еврейских мудрецов: Закон первый –« Не делай другому то, что ненавистно тебе» (мудрец Гилель) и закон второй – «Возлюби ближнего как самого себя» (мудрец Рабби Акива). Заменгоф всегда был близок к своему народу, поэтому издал учебник эсперанто также и на иврите. Он считал, что ключ к решению еврейского вопроса в реформе иудаизма, не признающего никакого другого закона, кроме закона любви к ближнему. Это только доказывает, что Заменгофу были хорошо известны законы еврейских мудрецов, и, наверное, не случайно его последний труд, эссе, которое он не успел закончить, называлось «О Боге и бессмертии». Если бы люди жили по закону любви к ближнему, наша жизнь стала бы идеальной.
И мне хочется верить, что люди, наконец, поумнеют и остановятся на краю пропасти, куда сами себя толкают. И мне почему-то кажется, что единственный язык, который может объединить всех людей земли – это язык любви: «все прегрешения покроет любовь!». Я очень надеюсь на это, а надежда, как известно, умирает последней.
Нина Рождественская
