Передо мной фотография… девочка в школьном платье с белым передником, большие капроновые банты в косичках, счастливы глаза и радостная улыбка, открывающая неровные еще, передние зубы. В руках букет астр. Я иду в первый класс.
В нашем большом дворе пятеро первоклассников: Танька, Зина, Света Горелик, Игорь и я. Мы уже давно мечтаем, как будем учиться все вместе. Нас, конечно же, провожают родители. Сейчас будет торжественная линейка, а потом первый учебный день. Шум и музыку мы слышим уже на подходе к школе. Очень много детей, еще больше взрослых. Учеников выстраивают в линейку, родители стоят сзади.
Выступления, речи, пожелания и, наконец, первый звонок. Его дает маленькая девочка, мне кажется, ей не больше пяти лет, ее несет на плече десятиклассник. Звон колокольчика разливается по всему большому двору школы. Сейчас нас родители разведут по классам. Мы все поднимаемся на второй этаж. Но, что это? Почему четверо моих друзей идут к двери, на которой написано первый «А», а меня мама ведет дальше, в первый «В».
– Почему? – Я пытаюсь повернуть маму обратно.
Она останавливается и, немного неуверенно, объясняет мне, что в первом «В» классная руководительница – ее знакомая, они вместе учились в университете. Я с трудом понимаю, о чем мама говорит… Причем здесь ее подруга, университет… все мои друзья там, в первом «А» и я должна быть с ними. Но мама подталкивает меня к дверям, попутно объясняя, что Софья Моисеевна – очень хороший человек и преподаватель тоже замечательный. Кроме того, она еврейка, что тоже для нас важно, в ее классе будет много таких, как я. Каких «таких» я уже понимаю. Мама подводит меня к женщине с короткой стрижкой и улыбающимися светло – карими глазами.
– Вот, Сонечка, привела к тебе мое чадо. Учительница кладет руку мне на плечо и спрашивает, как меня зовут. Я не отвечаю, а смотрю на маму и говорю дрожащим от слез голосом:
– Я не хочу! Я пойду в первый «А».
Голос дрожит, но, наверное, мама видит в моих глазах что-то такое, что заставляет ее виновато посмотреть на Софью Моисеевну, взять меня за руку и выйти из класса. Я оборачиваюсь на миг и успеваю заметить, что та смотрит нам вслед и на ее лице печальная, немного усталая улыбка. Мама молча заводит меня в первый «А», объясняет учительнице, что вышло недоразумение и, без особых разговоров, оставляет меня в классе. Я спасена, я счастлива…
Вы знаете, с тех пор прошло 55 лет. Эту мою первую учительницу звали Анна Федотовна. Маленькая, сухощавая, не очень здоровая, но очень равнодушная к нам, детям, женщина. Практически, никогда не улыбающаяся, с холодными серыми глазами и брезгливым выражением лица, она обладала над нами, какой-то мистической властью. На ум приходит разве что классический пример удава и кролика, тем более что говорила она тихим шелестящим голосом. Мы боялись одного только взгляда ее глаз, а движение коротеньких, всегда приподнятых, бровок – ввергало в панику. На уроках царила мертвая тишина.
Любила Анна Федотовна только тех, кто идеально писал в прописях. Таких было немного. Я уж точно, не относилась к их числу. Наша учительница, считаясь лучшей в школе, за три первых года сумела отбить у меня, да и не только у меня, всякое желание учиться и привила стойкое, до конца учебы, отвращение к школе. Я даже слышала разговоры взрослых о том, что в нашем классе дети болеют намного чаще, чем в параллельных. Очень может быть, учитывая тот, во всех смыслах, холод, которым веяло от Анны Федотовны.
Софью Моисеевну же я часто видела на переменках в коридоре школы. Всегда обвешанная гроздьями своих учеников, улыбающаяся и что-то им оживленно рассказывающая, она заставляла меня жалеть о моей настойчивости в тот первый учебный день. Я проучилась в этой школе до восьмого класса и знаю, что многие ученики поддерживали с Софьей Моисеевной связь и потом. Добрая, бесконечно любящая детей, она не экономила эту любовь и щедро делилась ею с учениками. Понимая, как непросто первоклассникам, она старалась коснуться их рукой, улыбнуться, поддержать и утешить их, если это было нужно. А главное, это я поняла уже много позже, она излучала тепло и любовь. Мы завидовали тому, что из первого «В» часто доносился легкий гул, у нас же открывать рот во время урока, если тебя не спрашивает учитель, было запрещено…
Вот так вступила школа в мою жизнь…
Сегодня, конечно, другие времена и другие учителя, но и сейчас есть достаточно случайных и неподходящих для преподавания, людей. Да и система сама давно устарела. А мне по сей день кажется, что самое главное качество для учителя – это любовь к детям. Эту профессию должны выбирать не потому, что удобный рабочий график, длинный отпуск плюс каникулы, а потому, что есть талант воспитателя, в душе есть что-то, чем ты можешь и хочешь поделиться с другими.
Я знаю, что сейчас много пишут об интегральном воспитании. Если я правильно понимаю, – это именно то, что нужно детям. Воспитатели, понимающие ребенка, умеющие обучать на собственном примере, а ведь дети только так и учатся. Не вещающие, стоя напротив детей, абстрактные истины, в которые сами не верят, а наоборот, сидящие с учениками в круге и рассказывающие им о настоящей жизни, в которую детям предстоит войти.
Надеюсь, что мои внуки будут учиться именно в такой школе. Потому что не хочу для них того, что мне пришлось пережить. Я не преувеличиваю, употребляя именно это слово, потому что для шести – семилетнего ребенка, мнение учителя очень важно. А если оно отрицательно, то это большое переживание для него. Которое может перерасти потом и в неуверенность ребенка в своих силах, и в нелюбовь к учебе, как таковой. Уже через много лет, после окончания школы и даже института, в моей жизни случились прекрасные учителя и я никогда их не забуду.
Инна Серницки
