Василий Гроссман – писатель, военный корреспондент,
автор знаменитого романа «Жизнь и судьба».
Предисловие
В феврале 1962 года в доме писателя Василия Гроссмана при обыске органами КГБ были конфискованы все рукописи и черновики романа «Жизнь и судьба». Пытаясь спасти свою книгу, Гроссман написал письмо Н.С.Хрущеву: «Я прошу Вас вернуть свободу моей книге, я прошу, чтобы о моей рукописи говорили и спорили со мной редакторы, а не сотрудники КГБ… Нет правды. Нет смысла в нынешнем положении, в моей физической свободе, когда книга, которой я отдал свою жизнь, находится в тюрьме…ведь я не отрекался и не отрекаюсь от нее… Я по-прежнему считаю, что написал правду, что писал ее, любя и жалея людей. Я прошу свободу моей книге!» Гроссмана принял член политбюро М.С.Суслов, огласивший подготовленное референтами (сам он роман не читал) решение о том, что о возврате рукописи не может быть и речи, и что роман может быть напечатан в СССР не раньше, чем через 200-300 лет. Здесь надо сказать, что «серый кардинал» (как за глаза называли Суслова) значительно ошибся…
А теперь познакомимся с самим авторов книги «Жизнь и судьба».
Детство и юность
Василий Семенович Гроссман (настоящее имя Иосиф Соломонович Гроссман) родился 29 ноября 1905 года в Бердичеве, в образованной еврейской семье. Его отец был инженером и химиком, а мать получила образование во Франции и преподавала французский язык в Бердичеве. Поначалу родители отправили мальчика учиться за границу, но потом он продолжил учебу в Киеве, правда от соучеников его выгодно отличало знание французского и немецкого языков. Родители развелись, когда Вася был ребенком и он воспитывался матерью. В 1921 году он закончил школу и затем учился на подготовительных курсах Киевского высшего института народного образования. В 1923 году Василий перевелся на химическое отделение физико-математического факультете Первого Московского государственного университета, который закончил в 1929 году. После чего работал инженером-химиком в научно-исследовательском институте и заведовал химической лабораторией. Литературной деятельностью Василий занялся в конце 20-х годов. Один из его первых рассказов «В городе Бердичеве» даже получил положительную оценку Горького. Считается, что именно Горький посоветовал молодому автору выбрать литературу, что Гроссман и сделал. В 1933 году он переезжает с женой в Москву.
По фронтовым дорогам
До войны известность Гроссману принес роман «Степан Кольчугин» о молодом рабочем, который, постигая мир, делается убежденным большевиком. Хотя сам Гроссман в партии не состоял, он верил в революцию и социальную справедливость, как гарантию достойной жизни каждого человека, независимо от происхождения и национальности. О моральных качествах Василия Гроссмана говорит тот факт, что когда его жена была арестована, как и ее прежний муж, он забрал к себе в дом двух ее сыновей от ее прежнего брака и всячески добивался освобождения жены, которую выпустили через год. Летом 1941 года Василий Гроссман был мобилизован в армию и с 1941 по 1945 годы служил специальным военным корреспондентом газеты «Красная звезда». Во время немецкой оккупации города Бердичева, мать писателя, Екатерина Савельевна, была переселена в гетто и 15 сентября 1941 года расстреляна в ходе одной из акций уничтожения евреев. Это был страшный удар для Гроссмана. До конца жизни он писал письма своей погибшей матери, ее история отражена в посвященном ей романе «Жизнь и судьба». Во время битвы за Сталинград Гроссман находился в городе с первого до последнего дня уличных боев. За участие в боях на передовой линии обороны, он был награжден орденом Красной звезды, а в 1943 году ему было присвоено звание подполковника. В 1942 году «Красная звезда» печатает с продолжениями его повесть «Народ бессмертен» – первое крупное произведение о войне. Откликаясь на эту повесть еженедельник «Британский союзник» назвал Василия Гроссмана «писателем могучей силы и человечности», отметив, что «именно в человечности, которой пронизана книга, ее ценность и очарование». Во время войны Гроссман показал себя настоящим военным корреспондентом, в отличии от многих своих коллег, которые большую часть времени проводили не на передовой, а в штабе. Он беседовал с бойцами и командирами, ночевал в солдатских блиндажах и пробирался в гарнизон, отрезанный от своих. Гроссман был среди корреспондентов, первыми ступивших в освобожденные концлагеря Майданек и Треблинка. Описание увиденного в Майданеке было поручено К. Симонову, а о Треблинке Гроссман опубликовал статью «Треблинский ад». После войны Василий Гроссман и Илья Эренбург составили «Черную книгу» – сборник свидетельств о Холокосте. «Черная книга» создавалась по инициативе Комитета писателей, ученых и общественных деятелей США, возглавляемого Альбертом Эйнштейном и Шаломом Ашем. В Советском Союзе главным собирателем материала, редактором и организатором стал Василий Гроссман. «Черная книга» была издана на английском языке в Нью-Йорке в 1947 году, но русское издание так и не появилось. Идеологическая установка требовала не выделять ни одну национальность в ходе всего пострадавшего в войну населения СССР. Первое издание на русском языке вышло лишь в 1980 году в Израиле.
После войны. Роман «Жизнь и судьба»
С 1946 года по 1959 год Гроссман работает над дилогией «За правое дело» и «Жизнь и судьба» о Сталинградской битве. В начале работы над романом пришло письмо от А. Твардовского (он был редактором журнала «Новый мир»): «Дорогой Вася! Я очень рад за тебя, что тебе пишется, и с большим интересом жду того, что у тебя напишется. Просто сказать, ни от кого так не жду, как от тебя, и ни на кого так не ставлю, как на тебя…».
Первоначальное название «Сталинград» было заменено «лозунговым» «За правое дело». Вряд ли кто-то из литераторов, писавших о войне, так основательно, как Гроссман, изучил войсковой механизм и его специфику. После написания романа к автору был предъявлен ряд претензий: слишком много еврейской темы. Имелись ввиду герои романа профессор Штрум и доктор Софья Левинтон, гибнущая в немецком лагере (врачи еще не объявлены убийцами, но аресты уже идут). Противником романа выступил М. Шолохов. Но Твардовский не собирался отступать. Было решено печатать роман, если автор учтет замечания. Автор, не имея другого выхода, принял все замечания и роман увидел свет, вызвав восторженные отклики. К сожалению, в Москве хватало литературного и окололитературного сброда, готового по указке или по собственному желанию «изобличать и выводить на чистую воду». Некий псевдолитератор написал в начале 1953 года донос Сталину, тот переслал письмо в Центральный орган и в «Правде» появилась разгромная статья о романе «За правое дело». Основной вывод статьи: «Гроссман вообще не показал партию, как организатора победы – ни в тылу, ни в армии». Запущенная машина набирала обороты: убит Михаэль Михоэлс, шли допросы крупнейших врачей-евреев. Одни еврейские поэты и писатели уничтожены, другие томятся в застенках и лагерях. Атмосфера настолько сгустилась, что редколлегия «Нового мира» во главе с Твардовским отреклась от романа. Но дни Сталина уже были сочтены. «Дело врачей» было прекращено. Возможно, люди почувствовали, что что-то меняется. Но что? И надолго ли? А Василий Гроссман продолжает работать над второй частью романа «Жизнь и судьба», где основная идея: в будущем мире человек должен обрести подлинную свободу. В отличие от первой части «За правое дело», «Жизнь и судьба» носит ярко выраженный антисталинский характер. «Жизнь и судьба» – это эпопея, и нет смысла пересказывать содержание, хотя роман удивительно актуален. Я остановлюсь только на одной ключевой сцене романа – диалоге сотрудника Коминтерна Мостовского и оберштурмбанфюрера Лисса. Лисс – этакий философ-гестаповец. Он рассуждает о том, что будет, если Германия проиграет войну. Но, говорит он, победа одной стороны еще не ведет к уничтожению национал-социализма: «Это, как парадокс: проиграв войну, мы будем развиваться в другой форме, но в том же существе». Лисс одобряет массовый террор в Советском Союзе. Все верно. Так и надо: несвобода и подавление личности. Он будто читает мысли Сталина о том, что будет после войны: переживший блокаду Ленинград будет объявлен гнездом шпионов, а гонения на писателей и интеллигенцию войдут в норму. Каких душевных усилий и какого гражданского бесстрашия потребовала эта сцена от автора! Он первый в советской литературе сказал о зеркальном отражении враждующих сторон, о их потаенном родстве. В романе много моментов, которые созвучны нашему времени и которые объясняют то, что случилось с Россией сегодня. Василий Гроссман видел дальше, понимал глубже. Он обладал святой уверенностью: жизнь – это свобода. Летом 1960 года роман был закончен. К сожалению, рукопись романа он сдал в журнал «Знамя» (обида на Твардовского еще не прошла). В редакции «Знамени» тянули с публикацией, но и не возвращали рукопись автору. Вместо этого редактор «Знамени» В. Кожевников переправил рукопись на Лубянку. Там отреагировали быстро: двое в штатском явились на квартиру Гроссмана и забрали все машинописные материалы романа…
Гроссман продолжал работать, закончил повесть «Все течет». Но его перестали публиковать. Повесть «Все течет» также была конфискована, в ней затрагивалась тема возвращения человека из сталинских лагерей. Писателя не покидало ощущение удавки на шее. «Меня задушили в подворотне», – говорил он. Он плохо себя чувствовал, заметно постарел. В 1963 году ему удалили почку (якобы кисту), оказалось – рак. О его последних днях рассказала Анна Бейзер, которая работала в журнале «Новый мир» и была одной из дежуривших в палате Гроссмана. «Накануне смерти, проснувшись после тяжелого укола, он сказал: «Ночью меня водили на допрос. Скажите, я никого не предал?». Вот о чем он думал в последние часы жизни. Не о себе». Смерть наступила 15 сентября 1964 года. Воспоминания Бейзер заканчиваются вопросом: «Неужели его забудут, так и не узнав?..».
Рукописи не горят
А что же роман «Жизнь и судьба»? О, его собственная судьба похожа на детектив. Василий Гроссман, конечно, предполагал, что его рукопись может погибнуть. Поэтому предпринял кое-какие меры. Один экземпляр рукописи он передал своему другу детства Лободе. Другая копия была передана другу-поэту С. Липкину. Спустя десять лет после смерти Гроссмана, с помощью А. Сахарова и В. Войновича, эта рукопись была сфотографирована и вывезена на Запад. Рукопись расшифровали с микрофильма профессора-эмигранты Ефим Эткинд из Парижа и Шимон Маркиш из Женевы. Роман был опубликован в Швейцарии в 1980 году, потом во Франции и других странах. Это был настоящий фурор. В Советском Союзе текст романа был подписан в печать 15 ноября 1988 года (это была рукопись, сохраненная супругами Лобода). Роман был опубликован с купюрами.
25 июля 2013 года представители ФСБ передали министерству культуры рукопись романа «Жизнь и судьба». Рукописи не горят, господа!
Василий Гроссман мало известен обычным читателям. Его подвиг заключается не только в написании «крамольного» романа, но, прежде всего, в его желании донести до читателя мысль: нельзя быть свободным в несвободной стране. Несвобода, подавление личности и попирание человеческих прав ведут к деградации и, в конечном итоге, к фашизму. Кстати, сам Гроссман был относительно свободен. Он всю жизнь балансировал как бы на лезвии бритвы, но всегда оставался собой: говорил то, что думал и писал то, что считал нужным и важным. Но «всевидящее око» следило за ним. Возможно, ему повезло, что «вождь народов» вовремя умер, и он не был арестован, не был сослан в лагерь или расстрелян. Однако Сталин оставил достаточно своих последователей, которые расправились с писателем по-своему: они арестовали его рукописи и лишили возможности публиковаться. Все это, конечно, ускорило смерть Василия Гроссмана. И, к сожалению, своим собственным жизненным примером он также показал, что нельзя быть свободным в несвободной стране. И одно только утешает в этом печальном опыте: все-таки рукописи не горят!
Будем же благодарны этому скромному человеку, Василию Семеновичу Гроссману, за его веру и надежду в то, что человек будущего станет поистине свободным гражданином в свободном мире.
Нина Рождественская
