«Это мудрая, прекрасная и великая страна…»
В биографии Януша Корчака есть еще одна страница, о которой говорят мимоходом или не говорят вообще. Это его отношение к Эрец Исраэль (Земле Израиля). Официально государство Израиль будет признано в 1948 году, но освоение евреями Эрец-Исраэль началось еще в конце девятнадцатого века: создавались киббуцы и мошавы, строились города. Это называлось «государство в пути», поэтому можно сказать, что к 1948 году государство фактически уже было создано.
Януша Корчака интересовало халуцианство (от слова «халуц», иврит – первопроходец, пионер). Кроме того, после прихода Гитлера к власти в Германии, положение евреев в Польше, где всегда был силен антисемитизм, стало еще хуже. В этот период Стефания Вильчинская (верная помощница Корчака в Доме сирот) посетила киббуц Эйн-Харод в Палестине. Она встретилась там с бывшими воспитанниками Корчака, а те, в свою очередь, прислали ему приглашение посетить Эрец Исраэль.
Первый раз Корчак прибыл в Эрец Исраэль в 1934 году. Он приехал, чтобы «впитать прошлое, подумать о настоящем и заглянуть в будущее». Почти все три недели своего пребывания Корчак провел в киббуце Эйн-Харод. В это время он работает над серией литературных портретов «Дети Библии», посвященных детским годам Моисея, Давида и Соломона. Увиденное в Эйн-Хароде доказало Корчаку, что «мы – это больше, чем я». Впоследствии он скажет: «В Эрец Исраэль нам труднее, чем в странах, не затрагивающих наших чувств… Там – что будет со мной? Здесь – что будет с нами? Там – 20-30 лет моей жизни, здесь – 2000 лет жизни нашей».
Вторая поездка Корчака в Эрец Исраэль состоялась в 1936 году. Ему хотелось хотя бы на время убежать от страшной европейской угрозы в Эрец Исраэль. На этот раз он приехал на шесть недель, и за это время ему удалось побывать в десятках кибуцев, мошавов и городов. Особенно его поразило воспитание детей в киббуцах. Корчак видел неограниченные возможности изменения «человеческой расы», родившейся здесь. Вооружившись Библией, он бродил по узким улочкам Иерусалима и Тверии, интересовался всем и исследовал все новое, что ему открывалось: «Прошло немало дней, прежде чем я понял, что очарование Эрец Исраэль заключается в обилии молодых лиц, в их доброй и ясной улыбке».
Я хочу привести фрагмент из письма Корчака своим молодым друзьям, оно и теперь звучит очень актуально: «Вы оба молоды… Все будет хорошо. Это мудрая, прекрасная и великая страна. Стоит потерпеть, чтобы быть достойными ее, с ее трудными и вечными истинами. Предостерегаю вас от суждений тех, кто испугался, обжегся, разочаровался и Эрец Исраэль извергла их. Они бродят среди вас и распространяют пораженчество. Их не особенно много, но они проворны и шныряют повсюду, они назойливы и крикливы и поэтому являются опасными информаторами. Они слабы, больны, язвительны – кочевники мира нахальства… Берегитесь их!».
Он вернулся в Польшу, переполненный впечатлениями. Он даже стал подумывать о том, чтобы поселиться в Иерусалиме, в какой-нибудь маленькой комнатке, с Библией и словарем иврита на письменном столе. Однако третья и окончательная поездка в Эрец Исраэль не состоялась. На то было несколько причин. Если жить в Иерусалиме, то нужно снимать жилье, а «у меня только тысяча злотых,» – писал он друзьям. Если жить в киббуце, то нужно работать, как все, но он уже был слишком стар для этого. Ну, и, конечно, дети… как их оставить?..
Стефания Вильчинская, с 1938 года жившая в Эйн-Хароде, почувствовала из писем Корчака его тяжелое настроение. В 1939 году она вернулась в Варшаву, чтобы помочь Корчаку с его отъездом в Эрец Исраэль. Но к тому времени он уже сделал выбор: не покидать своих воспитанников в это страшное время. Так же поступила и Стефания.
Во время Первой мировой войны, когда Корчак был призван в армию в качестве врача и служил в инфекционном госпитале, он заразился тифом. Потом он вспоминал об одном из видений тифозного забытья. Он видел огромный театральный зал и толпы празднично одетых людей. Дело происходит в Америке. Корчак рассказывает людям в зале о войне, голоде, сиротстве… И летит на сцену бесконечный поток банкнот, золота, драгоценностей. И выбегают на сцену дети из Дома сирот, и складывают все это в мешки под крики и аплодисменты взволнованных слушателей. «Обладая неограниченными средствами, я объявляю конкурс на строительство огромного дома сирот в горах Ливана, вблизи Кфар Гилади (название киббуца в Северной Галилеи, в котором Корчак побывал). Там будут просторные общие столовые и спальни, а также маленькие «домики отшельников». А для меня – небольшая комнатка с прозрачными стеклами, чтобы не пропустить ни одного восхода и заката, чтобы писать в ночи, имея возможность смотреть на звезды».
Он пишет своему другу Иосифу Арнону: «Я дал обет и такова моя воля: стоять за ребенка, на страже его интересов. Но то, что еще возможно – это лишь молиться и благословлять его торопливые и неуверенные шаги. Где имеется подходящее место для выговора заблуждающимся, приказа сильным и защиты маленьких и слабых, если не в Эрец Исраэль? По этому я тоскую» …
Сделать перезагрузку
Корчак пишет Моше Зерталю: «Я чувствую себя в долгу у ребенка…, в долгу потому, что я не только оставляю этот мир, объятый сумятицей; мало того, что я не смог защитить ребенка – я даже не привлек внимание к пути, который – если я не обманываю себя – я нашел. Основать коллектив детей на взаимном дружелюбии и справедливости; дать им несколько самостоятельных, спокойных, светлых лет для роста и созревания; не притеснять, не перегружать, не оставлять в забвении… Я утверждаю, что сделал это для небольшого коллектива Дома сирот (в Доме Корчака было 200 воспитанников – Н.Р.). Несмотря на трудные условия, это оазис, который, к моему огорчению, сегодня засыпает зловещий песок окружающей пустыни» …
Иван Ефремов, в романе «Таис Афинская», описывает Уранополис (Небесный город – Н.Р.): «Жители Уранополиса – все, как братья и сестры, равны в правах, они гордо называют себя Уранидами – детьми Неба… Алексарх (создатель Уранополиса) мечтает распространить идею братства людей и всеобщей любви на всю Ойкумену (Землю – Н.Р.). А прежде всего он хочет уничтожить разницу языков и вер…». И вот эпилог романа: «Город мечты не мог долго существовать среди могучих и свирепых царей, полководцев, жрецов, фальшивой веры, корысти и обмана… Крохотный островок только начавшейся зарождаться новой нравственности в море невежества, Уранополис скоро был стерт с Земли ордой опытных в войне и насилии захватчиков».
Господи, прошли сотни лет, а история опять повторяется: оазис среди пустыни растоптан и уничтожен «опытными в войне и насилии захватчиками». Бедный старый доктор! Он так мечтал сделать детей счастливыми, он всю жизнь пытался поймать птицу счастья и, кажется, птица счастья действительно жила в Доме сирот в Варшаве, на Крохмальной улице. Но она не смогла жить в гетто…
Неужели таков конец любой прекрасной человеческой мечты? Неужели зло побеждает добро?.. Вы можете сказать мне: успокойся, такова человеческая природа, и с этим уж ничего не поделаешь. Не верю! Мы рассказываем детям сказки, в которых добро побеждает зло. И они верят нам. Да и мы сами верим. Откуда приходит эта вера? Наверное, из другого измерения: более доброго, светлого и справедливого. А, может, это заложено в нашей генетической памяти, но спрятано так глубоко, что мы уже и забыли об этом?
В одном только ошибся старый доктор. Он ошибся в том, что воспитание нового человека касается только детей. Нет, не только детей, но и взрослых. Прежде всего взрослых. Потому что не могут несовершенные люди создать совершенное общество. Примеров тому много, достаточно вспомнить страну, из которой мы приехали.
Что же делать и есть ли выход?
Да, он есть. Этот неожиданно свалившийся на нас коронавирус остановил мгновение, вечную и бессмысленную гонку по кругу. Нам дано время подумать и переосмыслить свою жизнь. Нужно сделать перезагрузку и полностью поменять программу.
Еще не поздно…
Нина Рождественская
