Читаю в заголовках одной израильской газеты: «Тревожный сигнал. Франция присоединилась к списку стран, которые ввели санкции против поселенцев». До этого такие санкции ввели Британия и США. Рядом другой заголовок – «Агентство Moody’s впервые понизило кредитный рейтинг Израиля». Смотрю я на всё это и думаю: как к этому относиться? Хорошо или плохо? И прихожу к выводу, что, наверное, всё-таки хорошо. Объясню, почему.
Мы, израильтяне, умеем делать хорошо практически всё. Хорошо и быстро строить, хорошо воевать, хорошо лечить людей, хорошо преподавать, зарабатывать большие деньги и многое, многое другое. Не умеем мы только одно – жить в мире и согласии друг с другом. На самом деле мы и это умеем. Ну, или когда-то умели. А сейчас подзабыли. И вроде бы война немного вправила нам мозги в этом направлении. Но все равно, зло разъединения снова и снова высовывает голову, словно змея из-под могильной плиты.
И почему-то так получается, что, как только мы восстаем друг на друга, снаружи нам начинают вежливо отказывать в праве на существование. Пока только на отдельных территориях. Но если так пойдет и дальше, то эти территории распространятся на весь мир. Мы станем невыездными, невъездными, нежелательными везде, включая наш собственный дом.
Конечно, любой, читающий это, может сказать, что нет никакой связи между расколом внутри народа Израиля и отношением к нам извне. Мол, это – не очевидно, а у тебя нет доказательств. Конечно, нет. Откуда их взять? Ведь разрушенный из-за беспричинной ненависти Храм или события Пурима, когда народ стоял на грани Катастрофы, больше напоминают некую легенду или сказку (на иврите – агада). Агада? Поется в Пасхальной Агаде: «Не единожды намеревались уничтожить нас, а в каждом поколении восстают против нас, чтобы истребить». Может, начнём уже себя спрашивать: почему?
И ещё один момент. У меня есть пара знакомых солдат-милуимников. У каждого семья и по трое детей. Один – спецназовец, другой – танкист. Друг с другом он не связаны и никогда не встречались. Но оба говорят, что побывав там, на войне, и рискуя жизнями, когда их отпускают в отпуск, на гражданке оба чувствуют себя неуютно. Вроде те же улицы, те же дома, «всё – на месте, да что-то не так». Они, побывав там, где жизнь всё время в опасности, обрели какое-то особое чувство единства и взаимной ответственности. Причём, настолько острое, что без него им тяжело. На гражданке его нет. Здесь люди остались прежними. И они оба сказали мне, что с радостью вернутся обратно на войну…
Нам надо рядом с плакатами «Яхад нэнацэах (вместе победим)» развесить плакаты «Яхад нихъе (вместе будем жить)», а иначе вместе умрём. Шутка. Не умрём. Не дадут нам умереть. Будут подталкивать всякими санкциями, ненавистью, антисемитизмом, международными судами, войнами, обстрелами и прочей гадостью обратно к любви между нами. Нам придется снова учиться любить всех израильтян, как бы тяжело это не было. Ведь «мы все – евреи, и шварцэ и вуз-вуз (сефарды и ашкеназы), у нас у всех один папа, и не важно откуда ты, из Румынии, Алжира или Кфар-Сабы. Когда есть горе и страдания – мы все говорим на одном языке, и весь Израиль – друзья»!
Арон Гумник
