«Я иногда проходил через этот город –
Мне бы увидеть, а я его не замечал.
И за молчанием или за разговором
Шел я по городу, выйдя и не повстречав.
Поездом – нет! Поездом мне не доехать.
И самолетом, тем более, не долететь.
Он задрожит миражом, он откликнется эхом.
И я найду, я хочу, и мне надо хотеть…»
Юрий Кукин (поэт, музыкант, бард)
Тук-тук, тук-тук…. Стучат колеса.
Ночь. Вагон спит. Под равномерный стук глаза слипаются, цепочки огней за окном превращаются в сплошной крутящийся вихрь…
Я лечу. Серые поля, облезлые перелески, я лечу сквозь унылый пейзаж, мне надо туда. Там впереди, за лесом, есть город. Меня там ждут. И кажется, уже вижу его дома, улицы, мосты… Ностальгия жжет иглой, крутит, выворачивает…
И я лечу. Стремительно, расправив руки. Только бы не сбиться с курса, только бы долететь…
Мне этот сон впервые приснился где-то лет в 5. И с тех пор повторялся с завидным упрямством.
Что за странное чувство? Разве можно так любить город (особенно тот, который никогда не видела)? Так можно любить человека… Ну, ещё лето или весну…
А можно ли любить город?..
Конечно, если он Иерусалим.
Первое (правда, заочное) знакомство с Иерусалимом произошло, когда начала работать в Институте иудаики, который располагался тогда в здании Сохнута.
Что сразу поразило… Попасть в здание очень трудно – несколько систем защиты надо пройти. Но, если уж попадаешь, – всё – ты свой. Внутри двери кабинетов вообще не закрывались, даже замков на них не было.
Все праздники вместе – с песнями, тостами, плясками!.. А праздников много… Такого тепла и веселья нигде прежде не доводилось испытывать!
Здесь же впервые попробовала ханукальные пончики, вкуснющее кошерное вино… узнала, что мясо и молоко вместе, ну, вообще никак…
А в полдень на чашечку чая заглядывал начальник службы безопасности. Рассказывал о жизни в Израиле, о Первой алие, Второй…
В какой-то момент поймала себя на мысли, что каждый обед с нетерпением жду встречи с ним.
А вечерами – уже не летела, как обычно, на стрелку к друзьям, а шла в соседнюю аудиторию, где изучали иврит, и… тут-то начиналось… В каждой букве – огромный, бесконечный мир!.. Это как, когда смотришь в глаза встречному незнакомцу и вдруг понимаешь – знала его всю жизнь… Да какую там жизнь! Тысячи, миллионы лет…
С того момента узнавание происходило каждый день.
Особенно, когда действительно поняла, что такое настоящий Иерусалим. Который мы ещё должны построить. В сердцах наших. В котором правит один-единственный закон – возлюби ближнего своего как самого себя.
А в сердцах работников Сохнута постепенно назревал раскол.
Местные евреи «восстали» против израильских… Причины: идеологические, финансовые… те и другие вместе…
Двери стали закрывать. Шушукаться о чём-то по кабинетам. Мрачно и многозначительно замолкая, когда появлялся на пороге представитель другого «лагеря».
Люди исчезали один за другим. Кого-то увольняли, кто-то уходил сам.
Начальник службы безопасности больше не возникал на пороге. Со своей широкой улыбкой, шутками и бесконечными историями… Ни утром, ни в обед, ни вечером…
Праздники теперь отмечали исключительно в узких кругах.
На собраниях вяло выслушивали речи докладчиков, расползаясь после по углам и понося услышанное на все лады.
Долговязый силуэт вечером на лестнице…
– Привет! Как дела у Вас? Что ж не заходите-то?..
– Прощай, Катя.
Сердце сжимается в нехорошем предчувствии.
– Что значит «прощай»?
– Уезжаю. Так уж, к сожалению, сложилось… И выхода другого нет…
Смотрела на всё это и думала…
А что же остаётся делать тем, кто «снаружи», – если даже здесь, в самом сердце, нет согласия, и раскрывается вражда? Да такая!
И возникала чёткая уверенность – пока тут, пока среди всего народа Израиля, не будет мира и любви – нигде на свете не будет.
С тех пор прошли годы.
В Иерусалиме побывать так и не довелось. В Иерусалиме, где встречаются любовь земная и любовь духовная, город Небесный и город земной.
Но – всё-таки надеюсь ещё на эту встречу… Возможно, даже здесь – при этой жизни и на этой земле…
Екатерина Крылова
