Эле 31 год.
Разведена, детей нет. Работает программистом. Живет в Северном Тель-Авиве. Зарплата хорошая. А иначе и нельзя…
Дело в том, что у нее есть одна маленькая слабость, которая требует очень больших денег: Эля любит покупать. Шопоголиком она себя, конечно, не считает, но день без покупок ощущается каким-то пустым и серым. Обычно, когда Эля заканчивает работу, она идет в шикарный торговый центр. Он очень удачно расположился, как раз напротив здания ее компании. Два этажа счастья.
Эля заходит в бутики и ювелирные магазинчики, внимательно рассматривает вещи и обязательно находит что-то особенно понравившееся. Потом она пьет в кондитерской кофе, и ей даже не нужно пирожное – его заменяет сладость покупки.
Нескончаемый коронавирус, конечно, порядком подпортил удовольствие от любимого занятия. Приходилось ходить в маске, люди уже не так вальяжно прогуливались вдоль сверкающих витрин, да и прикасаться к вещам стало не очень приятно. Но Эля покупала что-то, и желанное ощущение счастья перекрывало разочарование от процесса покупки.
Ударом звучало страшное слово «карантин». Оно означало работу из дома и запрет отдаляться более, чем на пятьсот метров. Первые дни Эля провела в работе: с утра и до четырех часов дня. Потом – немного телевизор, новый фэнтези, скачанный на электронную книжку, короткие разговоры по телефону с мамой, сестрой и немногочисленными подругами.
Вечером Эля выходила прогуляться возле дома, но бесцельное хождение не вдохновляло. Новости Эля благоразумно не смотрела, довольствуясь несколькими строчками из новостного сайта.
После трех дней такой жизни Эля впала в хандру, которую она пыталась ликвидировать с помощью кофе, любимого макового пирога и нового фильма, скачанного из интернета. Но это не помогло, и еще через день Эля впала в тоску, а через два – в черную тоску, которую ничего не брало.
Не признаваясь себе в причинах происходящего, Эля зашла на сайт покупок и заказала себе набор тарелок с имитацией золотой трещины, который она давно приметила в магазине. Но это было не то. Покупка не принесла никакого удовольствия. Она была такой же виртуальной, как и сам сайт.
Утром, на пятиминутке в зуме, шеф похвалил Элю за последнюю разработку. Он не знал, что она пытается работой заполнить ту пустоту, которая внезапно образовалась в ее жизни. После зума, взбодренная, Эля решила пойти в супермаркет. Она надеялась, что, может быть, еще какие-то магазины открыты; ведь супермаркет находился внутри торгового центра.
Две минуты, – и она внутри своего «королевства».
Лучше ей было этого не видеть; почти неосвещенный, душный, с отключенными кондиционерами, темными, и от того как будто мертвыми, витринами магазинов, торговый центр напоминал катакомбы и вызвал у Эли чувство страха и отвращения. Не глядя по сторонам, она зашла в супермаркет, где, не задумываясь, набросала в тележку продукты и несколько вещей, расплатилась и, с трудом таща покупки, пошла домой.
Открыв дверь, Эля свалила пакеты в прихожей, а сама, опустившись на пол, бессильно разрыдалась. Сердце сжалось от безысходности и тоски. Она, пожалуй, впервые почувствовала, что что-то идет не так в ее жизни. Что нужно как-то ее, эту жизнь, изменить, но что и как – Эля не знала.
Вечером она приняла лошадиную дозу валерьянки и заснула. Утром позвонила шефу, сказалась больной, успокоила его, что это не «корона», объяснила, что просто прихватило спину. Да так, что невозможно сидеть. Потом вернулась в постель и провела там практически весь день: вставать не хотелось, есть не хотелось, жить не хотелось.
Телефон звонил, но она не отвечала. Так прошло два дня. На третий день утром Элю разбудил настойчивый звонок в дверь. С трудом поднявшись и накинув халат, она пошла открывать. Отодвинула ногой недоразобранные до сих пор пакеты из магазина и открыла дверь. На пороге стояла мама. Она бросилась к Эле и крепко обняла ее.
– Дочечка! Что случилось? Сама не звонишь, на телефон не отвечаешь. Я очень волновалась и вот приехала.
– Да нет, мама, все нормально,- виновато ответила Эля.
– Как же нормально, доченька, посмотри на себя! Что произошло, родная моя?
Эля посмотрела на себя в висящее в прихожей зеркало: всклокоченные волосы, черные круги под глазами, похудевшая, она была похожа на ведьму.
– Да нет, мама, правда, все нормально. Ну, хандрю немного.
– А я места себе не находила.
Мама опустилась на стул, и лицо ее сильно побледнело.
– Мамочка! – бросилась к ней Эля – Что с тобой? Тебе плохо? Вызвать скорую?
– Нет, нет, не нужно скорую, сейчас пройдет. Что-то сердце заболело. У тебя Корвалола нет, случайно?
– Сейчас, мамочка, где-то был, я найду. – Эля налила матери воды и бросилась искать лекарство.
Аптечка была в шкафу, которым Эля почти не пользовалась. В волнении рванула дверцу и остолбенела. Как она этого раньше не замечала?! Шкаф был забит!
В страхе за маму, она попыталась вытащить часть содержимого, и тут на нее хлынул поток пакетов и упаковок с вещами. Большинство из них были даже не распакованы и скользкой рекой падали на пол. Не замечая того, что она ногами топчет эти дорогие и когда-то такие желанные вещи, Эля яростно вышвырнула, вытащила их и бросила прямо на пол, туда же полетели какие-то коробки и коробочки. Раздался звук чего-то разбитого…
Эля не обращала внимания на это. Она пыталась побыстрее найти аптечку. Наконец, вот она, в самом углу полки. Схватив бутылочку, Эля плотно закрыла дверь в заваленную вещами комнату. Она бросилась к матери и накапала ей лекарство. А потом помогла лечь на диван. Сама села рядом и взяла маму за руку. Лицо женщины уже немного порозовело.
– Доченька! Извини, что напугала тебя.
– А ты меня прости, что такой свиньей была и не звонила тебе. Знаю же, что времена сейчас неспокойные. А как ты приехала?
– Взяла такси, меня никто не остановил.
– Мамочка моя… – Эля вдруг почувствовала, что очень сильно любит мать. Они всегда были близки, но последние годы отдалили ее от близких. Мама осталась у Эли до вечера. Они обедали вместе и много говорили. Вечером Эля посадила маму в такси и вернулась домой. Она подошла к двери в злосчастную комнату. Постояла минутку и решительно открыла дверь. Тот страх, что она испытала сегодня из-за мамы, как будто разбудил ее от глубокого сна. Она смотрела на все эти валявшиеся на полу вещи и вспоминала.
Вот она, девушка из небогатой семьи, с четко рассчитанным бюджетом, начала работать в компании… она подписывает договор и не верит своим глазам… такой будет ее зарплата? Вот эти нули имеют отношение к ней, Эле? Она, конечно, толковая… и пригласили её сюда на работу еще до окончания университета, после того, как ее проект получил первую премию на университетском конкурсе, но…
А потом, когда первая зарплата зашла на счет, она пошла в торговый центр, и в ее кошельке притаилась кредитная карточка, сулящая такое наслаждение… Эля, как сейчас помнит тот восторг, что она испытала, купив набор из серег и кольца в ювелирном магазине. Он стоил несоразмерно дорого и был абсолютно не в ее стиле, но именно тогда она почувствовала себя свободной.
В двадцать семь лет Эля, как-то помимо своей воли, вышла замуж. Уж очень парень был удачный и любил ее. Они прожили вместе год, и он ушел. Эля даже не очень поняла, почему. Он сказал, что конкуренция с местной и зарубежной торговыми сетями ему не по силам. Он хотел детей, а Эля не спешила. Она открыла для себя поездки за границу и не могла променять их на подгузники и бутылочки так быстро.
Эля пошла на кухню, попила воды и вернулась в комнату с тремя огромными мешками для мусора. Она поднимала с пола вещи и, не разглядывая, складывала их в мешки, потом стала вынимать оставшееся в шкафу. Мешков не хватило, она принесла еще один.
Каждая вложенная вещь как будто снимала пелену с Элиных глаз. Она поняла, что все эти годы тяжело и много работала для того, чтобы отнести деньги в бутик и купить что-то совершенно ненужное ей или ставшее ненужным очень быстро. Относила добровольно, только ради минутного удовольствия от покупки, от этого приятного укола эгоизма – а вот какая я, вот что я могу себе позволить.
Она променяла настоящую живую жизнь на иллюзорность власти над этой жизнью. Променяла действительно любящего ее человека на беседы с бесконечными продавщицами и владельцами бутиков, которые заверяли ее в своей любви. Они ведь знали, что она обязательно вернется и снова принесет им свои деньги.
Эля поняла, что и самые близкие ее перестали быть близкими. Она говорила с ними, виделась иногда, но не интересовалась ими. Эля почувствовала, что у нее, как у Кая из любимой сказки, начинает оттаивать сердце. Лед, освобождая его, горячими слезами стекал по лицу. Не только люди, но сама жизнь проходила мимо нее.
За границей она видела только моллы. Ее не интересовала природа, архитектура, люди… Дома важна была работа, потому что давала возможность покупать. А остальное… Даже появление «короны» затронуло Элю только потерей возможности продолжать заниматься любимым делом.
А ведь она была умная, способная, как говорили, очень симпатичная девочка из хорошей дружной семьи… У нее были такие планы на жизнь… Куда все ушло? Неужели на сегодняшний день то, чего она достигла, уместилось в эти четыре огромных черных мешка, занявших собой всю комнату?
Эля мысленно отмотала назад еще несколько лет фильма под названием «Моя жизнь».
… Девочка, пристающая ко взрослым со своими многочисленными вопросами, запоем читающая книги. Ночные разговоры с подругой, которая утверждала, что есть что-то еще там, за сверкающими в темном небе звездами…
Замечательный папа, умерший, когда Эле было всего пятнадцать лет… Мама, которую Эля так любила и доверяла ей свои тайны… Бабушка и дедушка, страшно баловавшие любимую внучку и ушедшие один за другим, как-то незаметно для нее, пару лет назад…
Нет, она не согласна. Не может быть, что последние четыре года ее жизни прошли зря. Так не бывает. Если бы их не было, она бы никогда не поняла то важное, что стало ясным для нее сейчас. Эля вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь, как будто желая оставить там прежнюю жизнь. Она подошла к компьютеру, зашла в поисковик и набрала: в чем смысл жизни?
Нет, она не ждала от интернета правильного ответа. Просто пришло понимание: настало время сделать рестарт собственной жизни. А что же подходит для этого лучше, чем задать такой вопрос?
Инна Серницки
