Солнечный зайчик скользнул по стене. Так Йегуда звал друга гулять. Но выходить на улицу Рони совсем не хотел.
Не смотря на то, что наступила осень, ранним утром было хоть и прохладно, но еще душновато.
Неожиданно раздался сигнал тревоги.
— Давненько из Газы по нам не стреляли, — подумал Рони, направляясь в защищенную комнату. На все про все у него было 30 секунд.
Как только семья собралась, родители закрыли железную дверь бомбоубежища.
Через пару секунд вдалеке послышался шум от разорвавшегося снаряда.
— Пронесло, — произнесла мама с облегчением, — надеюсь, никто не пострадал.
Внезапно их дом тряхнуло от взрывной волны.
— Это ЦАХАЛ очередной туннель в Газе взорвал, — успокоил отец.
— Когда же война закончится, — тяжело вздохнула мама, открывая тяжелую дверь.
— Не спеши, посидим ещё здесь, — предложил отец, — они обычно одним ударом не ограничиваются.
Мама присела на стул и, вынув из кармана телефон, стала пролистывать ленту новостей:
— О Нетивоте, кроме того, что он и другие районы Негева были обстреляны, ничего не сообщают.
— Сейчас загляну в городской чат — предложила старшая сестра — попали на пустырь. Кто-то даже фотку места падения снаряда выложил.
— Оперативно, — заметил отец, — местные блогеры опережают СМИ.
— А то,- засмеялась сестра, — я только от них и узнаю, что, где, когда.
За окном послышался детский голос, имитирующий сигнал тревоги.
— Это соседская малышня в прятки играет, — пояснил Рони в ответ на удивленное выражение лиц родителей.
— Да уж…, что с детьми война делает, — с горечью отметил отец. Мы, помнится, читали считалку, пока все прятались. А тут, сигнал тревоги.
— Это что. Я в супермаркете видела, как одна многодетная мамаша собрала своих разыгравшихся детей одним лишь возгласом «арабы!». Дети молниеносно собрались вокруг неё, — добавила к сказанному отцом старшая сестра.
— Ну, это уже чересчур, — заметила мама, — не все арабы террористы. Среди них много хороших людей, которые помогали нам и поддерживают сейчас.
— Война многое изменила, — вступил в разговор старший брат, — лозунг «ВМЕСТЕ победим», стал популярным как никогда. Ведь каждый глубоко прочувствовал, как мы зависим от того, что выбираем: разобщение или сплоченность.
В небе послышался низкий, слегка дребезжащий гул самолётов.
— Наши полетели хуситов бомбить, — определил по звуку отец. — Ответный удар. Нечего на Израиль баллистические ракеты и беспилотники с бомбами посылать.
— Разрываемся на шесть фронтов. Одна надежда на помощь Создателя, — промолвила мама, просительно подняв глаза к небесам.
Внезапно стены дома вновь задрожали. А где- то вдалеке послышался ряд автоматных очередей.
— ЦАХАЛ очередной тоннель в Газе взорвал и атаку хамасовцев отражает. Держитесь, сынки! — Воскликнул отец, и глаза его заблестели от нахлынувшего волнения.
Его возглас прервал звонок телефона.
— Ой, это подруги зовут на молитву за солдат и наше ЕДИНСТВО, — засуетилась мама, подключаясь к чату женщин в WhatsApp.
Вся семья, вместе с Рони, притихла, слушая, как женщины из маминого телефона поочерёдно читают части псалмов Давида.
Когда пришла очередь мамы, взгляды всех устремились к ней, как бы внемля ее дрожащему в тишине голосу.
По окончанию псалма вся семья дружно сказала: «Амэн».
Наступившее после молитвы молчание было нарушено звуком низко летящего вертолета.
— Опять раненых солдат из Газы в больницу повезли, — определил брат, — военные вертолеты высоко летят и звук от них низкий и глухой .
— У нас сегодня ещё два созвона с подругами: в обед и вечером, будем молиться за их скорейшее выздоровление. — Объявила мама.
— Когда мы ВМЕСТЕ, и каждый день молимся друг за друга, нам никакие враги не страшны, — улыбнулся старший брат, обняв маму за плечи.
— Ты прав, сынок — поддержал его отец.
Посидев ещё немного, семья, вместе с Рони, покинула бомбоубежище и отправилась по своим повседневным делам. А он побежал к Йегуде. Ему, как никогда, захотелось обнять товарища и поделиться пережитым.
Алла Певзнер
