Величественный — таким бы мы увидели Колумба в последние дни его жизни.
Севилья. Небольшой домик. Чистая белая комната. Сильнейшая подагра не дает Колумбу встать с постели уже долгое время. Он смотрит на свои руки и как будто не узнает их. Примочки с лекарством помогают совсем ненадолго. Но за этой нестерпимой болью он чувствует… гармонию. Правильность всего произошедшего с ним.
В углу висят кандалы. Да-да! Кандалы! Так судьба с ним играла. Они специально на виду, чтобы знать и быть выше всех этих страданий и, якобы, неудач. Прикасается к маленькой книжечке псалмов Давида, которую всегда держит рядом. Прочесть их он уже давно не может, да это и не надо — псалмы записаны в его сердце.
Откуда эти спокойствие и умиротворенность у человека, лишенного всех титулов, оставшегося без средств к существованию? Его усилия забыты, достижения проклинают. Подвиг Колумба человечество начнет понимать только спустя 60 лет, когда суда, нагруженные драгоценностями, поплывут в Испанию и сделают ее могущественной державой.
Глаза Колумба закрыты. Он погружён в себя.
— … нани…нани…
Он не помнит рук своей матери, но помнит ее высокий чистый голос и эту сефардскую колыбельную. Она часто ласково напоминала ему:
— Дуди, сынок… — обращалась к нему. — Всегда помни. Ты из дома Давида.
Он чувствовал какую-то торжественность в этих словах, но тогда не понимал, что это значит.
— Шма Исраэль Адонай Элохейну… Люби Господа Бога твоего всем сердцем своим…
— Мама, а что это ты такое говоришь? — спрашивал маленький Христо.
— Это наша молитва… — мама молчит, обдумывает что-то. — Сынок, знай, ты из рода марранов. Мы евреи, нас заставили молиться по-другому… Но в душе всегда только наш Бог. Следуй за ним. Ты потомок Давида. Он хранит тебя.
— А бабушка и дедушка тоже марраны?
— Да, родной. У них была трудная жизнь. Наша семья жила в Севилье. Произошла страшная трагедия. Севильская резня. Было решено убить всех евреев. Моему папе и маме чудом удалось убежать сюда, в Геную, — она вздохнула. — Творец велик, я встретила здесь твоего папу…
Мама крепко прижала сына к сердцу и заплакала.
— Дуди, ты должен учиться, эта ненависть к нам все время возвращается. Тебе нужно выжить самому и помочь своему народу.
Звон кастрюль в соседней комнате ворвался в эти воспоминания. Это сын, понял Христофор, готовит ему лекарство для компрессов. Он улыбнулся.
Снова впал в небытие.
У подростка Христо была тайная любовь: море. Генуя — это про море. Тут все им пропитано. Все пути проходили через порт. Из дома в школу и обратно домой, в мастерскую отца через порт и, конечно, непременная остановка у моря на обратном пути, чтобы послушать рассказы «морских», задать им свои бесконечные вопросы:
— А куда дошли?
— А почему не пошли дальше?
— А какой ветер?
— А какие птицы? Цветы?
Ему крепко влетало от отца за то, что лентяйничал и болтался в порту. Семья посмеивалась, но принимала эту тайную страсть. Христо просто замирал у моря, он грезил, он обожал эту симфонию чувств — гремящие цепи якорей, буйство запахов, холодные брызги, ощущение шторма. Даже обращался к морю…
— Папа, лекарство. И нужно поменять повязки. Слушай, тут приходили Диего и Мартинес, они принесли хлеб и фрукты.
Это Фернандо, сын. Говоря все это, умело бинтовал ноги, стараясь причинять как можно меньше боли отцу. Сердце старика наполнилось нежностью: «Вот какую любовь я заслужил! Самую настоящую!» Но чувство вины не оставляло его:
— Сынок, я очень переживаю. Не оставил тебе ничего. Долги, кредиты. Надеюсь, ты простишь меня и поймешь… я обязан был заплатить моим людям. Прости.
— Папа, — сын ласково положил свою руку на руку отца. — Ты дал мне куда больше, чем любое богатство. Упорство!
Фернандо хитро посмотрел на отца:
— Вот скажи, сейчас, если б ноги чуть отпустили…
Колумб счастливо и молодо засмеялся, в его глазах вновь заблестели искорки того паренька, который расспрашивал матросов на пристани:
— Да! Я бы снова начал собираться в дорогу!
— Папа, – сын в восхищении смотрел на Христофора, – Что это за страсть такая?
Колумб задумался:
— Знаешь, это какая-то мятежность. Она жила во мне с самого рождения. Я всегда знал, что буду в море искать новые земли. Не понимал, для чего, но во мне звучало это пророчество из Торы: «Кто даст с Сиона спасение Израилю». Сион, сынок! Это же дом Давида!
— То есть ты это чувствовал? Ты знал свою миссию?
— Я окончательно понял ее, когда после тяжелых испытаний все-таки получил возможность выйти в море. Как же я ждал этого! И вот королева Изабелла даровала мне шанс. Все три мои судна были готовы 2 августа 1492 года. Этого никогда не забуду.
– В тот день мы не вышли в море.
Фернандо удивленно поднял брови.
Отец продолжал свой рассказ.
— По нашему иудейскому календарю это было 9 Ава. День скорби. Не может быть никаких начинаний в этот день. Но я увидел, — он как будто посмотрел куда-то вглубь, — это был последний день изгнания евреев из Испании. Они шли, поддерживая друг друга. несли немощных, поддерживали стариков. Все вместе. Женщины и дети. Совсем немного вещей. Ради своего Бога. Уходили. Все вместе.
Его глаза стали влажными:
— Понимаешь, могли же остаться. Могли не покидать свое место в Испании, но ради этого нужно было забыть своего Бога. Я не мог им помочь, плакал от бессилия. И тут понял, как же не могу! Я найду эту землю! Найду то место, где они наконец будут свободны.
— Так вот ради чего! — дыхание сына перехватило. Он давно это знал, но вокруг все были уверены, что открытия его отца принесли только войны и болезни, что якобы он хотел прославиться, обогатиться. А он спасал свой народ! Изгнанный, но не униженный!
— Мы отправились на запад, хотя обычно пути были на восток. Мы полагались только на компас, звезды и… ветер. Так не делал никто до нас! Я научился использовать Пассат — ветер, который направлен на запад. До этого все морские пути шли на восток, в Африку. Но Османская империя набрала уже такую мощь, что все походы превращались в битвы, а путь на запад был неизвестен. Изучив труды Марко Поло, Птолемея, Тосканелли, Мандевиля, я понял, что можно идти в Атлантику и дойти до Индии, а по пути мы достигнем Симпанго (то есть, Азии. — Прим. автора). И мы действительно были там! Нас встретили желтокожие люди с чёрными волосами. Очень радушные. После небольшого отдыха мы подняли якорь и двинулись на Кубу и далее, Сибао. Я назвал этот остров Эспаньола.
Но здесь нас поджидала первая большая неудача, «Санта Мария» села на мель. Корабль был полностью разрушен.
— Папа! Как Бог мог допустить такое! Тебя все предавали, и даже твои люди, те самые, кого ты спас после разрушения корабля «Санта Мария» и оставил в форте на Эспаньоле.
Колумб вздохнул:
— Это не Бог, сынок. Это люди. Но Он помог нам — единственным! — пройти Саргассово море, быть дружелюбными с жителями земель, которые мы открыли, все-таки организовать и завершить четыре путешествия. Он помогал мне держаться своей миссии. Мы возвращались из трёх последних путешествий и ощущали злобу, неприязнь людей и короны… Все думали, что это я во всем виноват. Я этого не хотел, я предупреждал… Но очевидно, все это для того, чтобы стал сильным. Укрепился духом.
— И ты укрепился?
Изабелла, королева Кастильская. Это к ней я пришёл совсем ослабевшим. Сумел признать, что я никто, но она… Я хочу, чтобы ты знал это, она сказала: «Колумб, посмотри, разве помощь Моисею или Давиду была больше, чем тебе? Ты открыл Новый мир, новые земли и новых людей! Сделал Испанию самой могущественной. Совершил великое открытие».
Христофор замолчал.
Фернандо видел, что отцу нужно немного отдохнуть. Он аккуратно укрыл его и вышел. Как же так? Непризнанный, обвинённый, никому неизвестный. Совершил открытие, которое изменило мир.
Ради своего народа… Ради Него, – размышлял Фернандо.
Время все покажет. Но как было бы верно, если бы каждый выполнял свою миссию. То единственное, для чего родился. Как бы изменилась наша жизнь! Когда все вместе — ради одного общего. Сделать то, что обязан в нашем мире. Насколько хватает сил и возможности.
Все ещё находясь под большим впечатлением, сын открыл дневник отца и прочел последнюю запись:
«Люди думают, что я – великий мореплаватель. Но я мало знаю об этом. Я знаю только своего Бога. И единственное мое желание — сделать то, что от меня ожидает мой народ. Мой Бог…»
Таков был Колумб.
Искра Долина
КОЛУМБ
Вдалеке уж остались Мадрид и Гранада,
И не зря слыл Колумб капитаном умелым:
Корабли покидали страну Фердинанда
И дражайшей супруги его Изабеллы.
Шли вперёд «Пинта», «Нинья» и «Санта-Мария»,
Паруса надувались исправно ветрами,
Кто любимой шептал богоданное имя,
Кто, исправно молясь, приговаривал «амен».
Цель являлась логичной – ни капли не странной,
Придавала уверенность в собственных силах,
Потому, что текла кровь изгоя-маррана
В Христофора Колумба натруженных жилах,
Потому, что стоял смрад костров инквизиций
Над Малагой, Леоном, Севильей, Толедо,
И в еврейских глазах на встревоженных лицах
Притаились и страх, и несчётные беды.
Оказали Пинсоны немедля поддержку
Каравеллами, золотом, добрым советом.
Жизнь – монета – орлом упадёт или решкой,
Даже если открыл дебри Нового Света.
И бушприты упорно дырявили волны,
И с разбегу на риф села «Санта-Мария»,
Но матросы спаслись и изведали воли,
Как орлы, что впервые расправили крылья.
Неизбежна судьбы человеческой призма –
Боль и горе, и кровь, смерть в запале сражений –
Генуэзец короной испанской был признан
И остался кумиром иных поколений.
Был, иль не был марраном Колумб, но ведь всё же
Стали США для евреев желанной землёю,
И, возможно, что в этом есть промысел Б-жий –
Христофор спит в Севилье под яркой звездою.
Добрый вечер уважаемый читатель и автор Игорь Хентов.Пишу вам ответ от имени редакции сайта и хочу попросить вашего разрешения выставить ваш комментарий в качестве поста на страницах – спутниках нашего сайта в социальных сетях
Надеемся получить ваше согласие
Спасибо за ваши искрометные комментарии на наши статьи
Удивительно тепло и сердечно рассказал Автор – Искра Долина
о величайшем человеке имя которого знает каждый житель
Земли. Угадать свою миссию и следовать ей, чего бы это не стоило требует невероятных усилий. И я это почувствовала
в публикации. У меня возникло
глубокое чувство благодарности Христо, придавшем ускорение цивилизации своим гениальным
следованием Творцу, определившему ему миссию первооткрывателя.
Дорогой, Игорь, прошу прощенья за запоздалый ответ – только увидел. Конечно же. Делайте всё, что считаете нужным. С уважением, Игорь.
Такие гении как Майя Плисецкая
побуждают каждого человека
развивать свой дар – этот стартовый капитал Творца. Всякий,
кто испытал счастье труда, уже на верном пути. Он не только пользуется дарами божьими, но и содействует великому делу развития и расцвета жизни.
” Я живу, чтобы танцевать” говорила Майя и оставила людям
незабываемую страницу собственного творчества. По сути -.
Молитву Творцу.
Людмила Салагаева.
ПИСЬМО КОЛУМБУ
Дорогой Христофор, я пишу тебе это письмо на пороге ухода из жизни –
Знаешь сам, каковы Фердинанд с Изабеллой – с мизинца начнут, а закончат предплечьем –
То есть завтрашним утром в обличье дымка воспарю из костра в необъятные выси –
Впрочем, что горевать – рано ль, поздно любой в этом мире с Творцом тёплой встречей увенчан.
Меня знают отлично: Севилья, Толедо, Мадрид, Картахена, Жирона, Гранада,
И пустого бахвальства – удела глупцов и ничтожеств, в словах этих нет и в помине,
Ведь по матери я иудейского рода, что миру дал мудрых мыслителей Пардо*,
И гордиться душа моя будет сим фактом в Аду иль Раю, как гордится и ныне.
Я мараном** не стал и не плюну на Тору за все бриллианты и замки на свете –
Заключу лишь в объятья и вместе, под взором небес, с ней отправимся в хищное пламя.
Ни о чём не жалею, поверь, Христофор. Царь и раб – все былинки в мирской круговерти –
Улетела, подхвачена ветром, одна… Прочитай послезавтра кадиш по мне. Амен!
Отплывай поскорее, Колумб. Дело вовсе не в ветре попутном. Случиться всё может,
И захлопнут внезапно силки перед носом король Фердинанд с пресвятой Изабеллой.
Я в темнице пред казнью, но сердцем своим иудейским молю: «Помоги же, о Б-же,
И надуй паруса – подтолкни «Пинту», «Нинью» и «Санта-Марию» – твои каравеллы!»
Да, Пинсонам***нижайший поклон от меня! Чтобы было без их и участья, и денег!
Каравеллы надёжны и выдержат шторм, ни одной Б-г не даст превратиться в обломки.
Суждено тебе, друг мой, найти в бесконечной дали столь желанный неведомый берег,
И, не знаю, когда – чрез столетия пусть, там найдут себе кров Авраама потомки.
Что ж, прощай! Навсегда в путь уходит знаток каббалы Элиэзер бен Авраам Франко,
А что дальше с ним будет, решит сам Вс-вышний – создатель бездонной и вечной Вселенной.
Христофор, не поверишь, пред лютою казнью сумею уснуть, да и спать буду сладко.
Наш народ будет жить, несмотря…, вопреки…, как бы ни было – истинно это и верно.
Прим. * Пардо – род матери каудильо Франко, давший знаменитых учёных раввинов Йосефа Пардо, Йосиа Пардо и Давида Пардо;
**Мараны – иудеи, вынужденно принявшие католицизм,
***Братья Пинсон, мореплаватели и купцы, оказавшие поддержку Колумбу.