В многоквартирном доме, где проживал Мони, к проведению Пасхальной недели каждый относился по-своему. Кто-то трепетно, кто-то снисходительно, а кто-то вообще с холодцой. Однако, к празднику Песах готовились все, уважая древнюю традицию. До торжественного вечера осталось пару дней. И народ суетливо расставался со всем, что не подобало оставлять в доме на праздник – избавлялись от квасного. Заодно выбрасывали старые вещи и посуду.
Когда Мони, в очередной раз, пошел выносить мусор, у выхода на улицу он натолкнулся на толпу соседей, которые громко ругались. Причиной разлада стал, вывешенный ответственным список расходов на содержание подъезда. Высокая сумма оплаты стала причиной скандала.
Сначала обвинили соседку, делающую прически на дому, в частом пользовании лифтом ее клиентами – это увеличивало расходы на электричество. Потом упрекнули многодетные семьи – резвая малышня, играя, периодически ломала кодовый замок во входных дверях, который приходилось чинить, оплачивая работу слесаря. Затем посыпались жалобы на семьи из студентов, периодически запаздывавшие с оплатой…
Обстановка становилась напряженной. Перечень обвиняемых увеличивался с каждой минутой. Казалось, парадная вот-вот взорвется от разгорающегося огня ненависти. Мони недоумевал – дружелюбные, приветливые люди за считанные минуты превратились в неприятелей. Стычка интересов делала их похожими на стаю грызущихся собак. Ему стало неуютно в их обществе, и он выскочил во двор.
Вечер был приятно прохладный. Выбросив пакет с мусором, он присел на бордюр, решил не входить в дом, пока страсти не утихнут.
– А ведь и во времена египетского рабства было нечто похожее – евреи не отличались дружелюбием по отношению друг к другу: каждый жил своими интересами – в разобщении, – произнес сосед по этажу, присаживаясь рядом.
– Но сейчас на дворе 21 век, – возразил Мони, – и мы живем в Израиле, а не в Египте.
– Это как посмотреть, – загадочно улыбнувшись, заметил сосед, – израильтяне постоянно на грани гражданской войны: каждая еврейская община хочет жить по своим правилам. Заметь, Тора у нас одна, а трактовок её множество.
– Это да, – вздохнув, согласился Мони, – с согласием и единством у нас как-то сложновато…
– Без объединяющей идеи мы, как орехи в мешке, рассыплемся в разные стороны на радость многочисленных недоброжелателей, – сделал вывод сосед.
– Возможно. Но ведь нас всех объединяет монотеизм. Хотя, как видно – это слабый аргумент для народа, состоящего не только из верующих, но и светских.
– Вот и я об этом. Тем более, что религия, как показывает история, не в состоянии крепко связывать людей между собой – человеческая природа, основа которой расчет «хорошо – плохо мне» постоянно перевешивает в свою пользу, внося разлад в любые союзы.
– Это вы точно подметили. – согласился Мони, – нам надо нечто выше всех расчетов.
– Может, заповедь «возлюби ближнего как себя» возвести в ранг закона страны? – предложил сосед, поднявшись с бордюра.
– Не мешало бы, – поддержал его Мони, – или хотя бы «не делай другому того, что ненавистно тебе» – для начала.
– Наши бы выводы, да Богу в уши, – засмеялся сосед, направляясь к дому.
– Или каждому еврею на сердце, – добавил Мони, последовав за собеседником.
В подъезде их ждала тишина.
– Скандалисты, выпустив пар, разошлись готовиться к «выходу из Египта», – пошутил Мони.
Алла Певзнер
